Рукописные альбомы XIX–начала ХХ вв.
Продолжение
Еще одна тайна и живое свидетельство ушедшей эпохи – рукописный сборник, включающий в себя отдельные произведения из поэтического цикла К. Ф. Рылеева «Думы», поэму «Войнаровский» и отрывок из незавершенной поэмы «Наливайко».
Стихи поэта-декабриста Рылеева после его смерти несколько десятилетий распространялись нелегально в многочисленных
рукописных копиях, так как после 1825 года были запрещены не только все его сочинения, но даже не разрешалось упоминать в печати его имя. Несмотря на притеснения царской цензуры, свободолюбивые мотивы произведений поэта волновали образованное русское общество. Строки из стихотворений Рылеева передавались из уст в уста, расходились сотнями рукописных списков. [3] Наглядный пример этому – наш рукописный альбом. Нужно отдать должное храбрости его владельца, осмелившегося переписывать столь крамольные сочинения.
Картонный владельческий переплет с кожаным корешком и тисненным несложным орнаментом по нему скромно покрывает 66 листов гербовой бумаги, сшитых в тетрадь. Листы альбома прошиты суровой ниткой. На бумаге оттиск конгревом – штемпель овальной формы с монограммой Николая I, увенчанной короной в обрамлении ветвей лавра и дуба. Под композицией аббревиатура «И.П.Б.Ф.». Литеры обозначают название писчебумажной фабрики (Императорская Петергофская бумажная фабрика). На клееном форзаце из той же бумаги чьей-то рукой (возможно, мужской) написано лирическое стихотворение неизвестного автора. Не исключено, что это стихи собственного сочинения кого-либо из владельцев или читателей альбома:
«Не спрашивайте больше вы меня
Зачем грущу меж вами средь веселья
Зачем на все сурово я гляжу
И не ищу ни счастья, ни похмелья…»
К сожалению, строки трудночитаемы, поскольку когда-то были заклеены служебным библиотечным ярлыком. Да и почерк не вполне разборчив. Но не это самая большая ценность в альбоме. Открывает альбом послание к Бестужеву из поэмы Рылеева «Войнаровский», а далее старательным ученическим почерком добросовестно переписана вся поэма. Продолжают сборник думы, вошедшие в свое время в отдельное издание – «Волынский», «Наталия Долгорукова», «Богдан Хмельницкий», «Димитрий Самозванец» и «Артемон Матвеев» (сохранена последовательность владельческих записей). Нужно отметить, что все тексты переписаны полностью, без каких-либо сокращений. Завершают рукопись записи, сделанные очень мелким, вполне сформировавшимся, разительно отличным от всего прежде написанного, почерком:
«Я слышал смертный приговор
Моим злодействам воздаянье.
С зарею ждет меня позор
И петля перервет дыханье.
Умру! И труп бездушный мой
На [дне морском] пучина скроет.
Не плачь прощальный надо мной,
А волны бурные завоют…»
Это начало стихотворения. Перед ним рукой владельца выведено заглавие, обрамленное виньеткой – «Голос осужденного». Из комментариев [4] к рылеевскому творчеству известно, что это стихи неустановленного автора, ошибочно приписываемые Рылееву.
На двух последних, оставшихся целыми (последующие вырваны) страницах, тем же почерком переписана «Исповедь Наливайко» из неоконченной поэмы «Наливайко». Завершальные строфы фрагмента весьма показательно характеризуют жизненное и гражданское кредо не только поэта, но и, пожалуй, самого автора записей:
«Известно мне: погибель ждет
Того, кто первый восстает
На утеснителей народа, –
Судьба меня уж обрекла.
Но где, скажи, когда была
Без жертв искуплена свобода?
Погибну я за край родной, –
Я это чувствую, я знаю…
И радостно, отец святой,
Свой жребий я благословляю!»
Украшают наш альбом витиевато разрисованные буквицы в заглавиях да незамысловатые заставки и концовки. Судя по наличию орфографических ошибок в тексте и школярской неуверенности каллиграфического почерка, за исключением последних записей, можно предположить, что хозяином (или хозяйкой) альбома была весьма юная особа. А явные отличия в цвете чернил и почерке свидетельствуют о том, что записи были сделаны в разное время и не одним лицом.
В заключении можно отметить правоту строк, взятых эпиграфом к этому разделу. Рукописный альбом действительно «есть памятник души». Внешний вид альбомов, их тематика очень многое рассказали нам о своих владельцах: их внутреннем мире, душевном настрое, образе мыслей, отношении к окружающей действительности, неравнодушии к происходящим событиям, гражданской позиции и патриотизме.
Очевидна определенная идейная и тематическая направленность наших списков. Пожалуй, это не просто дань моде. Это – живое свидетельство огромной популярности произведений как Пушкина, так и Рылеева у современников прошедшей эпохи, осознание значимости и гениальности творчества выдающихся поэтов, а также искреннее стремление сберечь все это для потомков.
Ольга Сак
Источники:
1. Михайлова Н. «Альбом есть памятник души…»
// http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/8306.php. – Загол. з екрану 2. Клепиков С.А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVIII-XX вв. М., 1959, с. 283, №1235
3. Базанов В.Г. и Архипова А.В. Творческий путь Рылеева // Рылеев К.Ф. Полное собрание стихотворений. Л., 1971, с. 5-52
4. РГАЛИ ф 423, оп. 3, од. зб. 11, 12
РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства
