|
* * *
Не боюсь я мышей
и лягушек болотных.
Мыши серые.
Ну и пусть!
Не боюсь я парней,
что стоят в подворотне.
Все боятся.
А я не боюсь!
Я боюсь, что счастье мимо
незамеченным пройдет
И меня никто любимой
никогда не назовет.
Вам смешно?
Ну и пусть!
14 лет
* * *
Над ней хрипела первоптица –
Учился пенью соловей.
Но эти звуки углубиться
В работу не мешали ей.
Ей не хватало не таланта,
А предков с развитым мышленьем.
Она была неандерталка
Годов тринадцать от рожденья.
Шершавым каменным осколком,
Пригодным для письма вполне,
Она старательно и долго
Долбила ямку в валуне.
К ней подобрался осторожно
Один взъерошенный приятель.
Хотел взглянуть он, если можно,
На непонятное занятье.
Она б сказала, да не знает
И слов таких, чтоб он поверил,
Как страшно по ночам бывает
В холодной каменной пещере.
И хочет выскочить признанье
В ловушку пойманным оленем.
И отдала ему посланье –
Валун с заветным углубленьем.
Он стиснул камень в жестких пальцах
И разломал – и весь ответ.
Он тоже был неандертальцем,
Им до любви – сто тысяч лет.
16 лет
* * *
Ты говоришь, а я молчу –
случайным словом не хочу
нарушить ясную союзность:
так дивно слились – гомон улиц,
тишь ниспадающих ветвей,
дыханье солнечных лучей
и голос твой; но снова ты
разводишь брови, как мосты,
и говоришь, что я молчу,
а мне слова мои, как шум
чужой средь голосов оркестра;
вокруг такое равновесье
тебя и мира.
Я молчу.
18 лет
* * *
Я иду по берегу канала,
Ты идешь по берегу канала,
Мы идем...
Нет, это очень мало,
безнадежно мало,
чтобы "мы".
Я не знаю, думаешь о чем ты,
А тебе не важно, я – о чем.
Не пробить мне хода, даже щёлки.
Хоть почти касаюсь я плечом
Твоего плеча.
Но все же, все же
Я напрасно на пути твоем,
И напрасно думает прохожий
Будто я и ты сейчас вдвоем.
Я иду по берегу канала,
Ты идешь по берегу канала,
Мы идем...
Нет...
18 лет
* * *
Я часто думаю о кленах
С руками добрыми ветвей,
О тех, что стайкою зеленой
Живут на улице твоей.
Я часто думаю о ветре,
Что, прилетая к нам с реки,
Порою может незаметно
Твоей дотронуться щеки.
Я часто думаю о звездах,
Вернее, о звезде одной.
Когда наступит вечер поздний,
Она глядит в твое окно.
Я часто думаю о той,
О девушке с косою длинной,
И что сейчас она с тобой,
И что зовут ее Мариной.
18 лет
* * *
– Куй, кузнец, мне цепь на шею,
Куй кольцо из черной стали.
Будут эти украшенья
Так к лицу моей печали.
И ответил мне кузнец:
– Много я ковал колец.
Может быть и цепь на шее,
И на пальце перстень,
Только сердце опустеет
И замолкнет песня.
Может цепь твоя стереться
И кольцо сломается.
Если было что-то в сердце,
Все равно останется.
Много я ковал колец. –
Так ответил мне кузнец.
18 лет
* * *
Мне бы слез туман и половодье,
Но глаза по-прежнему сухи.
Мне б заплакать, но взамен приходят –
Словно избавление – стихи.
Ты далек. А мне б застыть в печали
По моей несбывшейся любви,
Но во мне стихи вдруг зазвучали–
Дети незаконные твои.
18 лет
* * *
В голубое небо засмотрись,
Залюбуйся крохотной синицей.
В небе так лучи пересеклись,
Что она покажется жар-птицей.
И другого счастья не желай,
Не пытайся взять руками птицу.
Получив в ладони журавля,
Ты не сможешь на него молиться.
И увидишь, где беда твоя,
То, чего не ведала в разлуке:
Сломанные крылья журавля
И свои беспомощные руки.
19 лет
Остальное на сайте http://www.natnut.narod.ru
Источник: otvet.mail.ru
|
|
